Читать интересную книгу Лишь одна Звезда. Том 1 - Роман Суржиков

Катрин пожимает плечами:

– Ну, если Глория знала, что ее мать замешана…

– Тогда бы она вовсе не расследовала ту историю! Допускаю, в самом конце Глория таки узнала о преступлении графини. Возможно, именно поэтому графиня спровадила ее в монастырь. Но это не дает ответов, которых я хочу. Почему Глория не повидалась с Минервой? И главное – зачем графине нужна Минерва на троне?

Похожая на рысь Катрин Катрин улыбается краем рта:

– Хорошо. Вкусно.

– Теперь – твоя очередь.

– Я думаю, владыка совершает ошибку. Ему не стоит жениться на Минерве.

– А подробнее?

– Чутье. Как ты говоришь, нюх. Ты… ты знаешь многих янмэйцев?

– Доводилось…

– Минерва на них не похожа.

– Ну и что? Родовые черты заметны далеко не у всех. Это скорей удача, чем закономерность.

– Я не о внешности. Минерва… воспитание, манеры – на уровне. Знает, о чем говорить и когда молчать. Умеет пошутить, если нужно. Когда время улыбнуться – улыбается, если время кланяться – делает реверанс. Правильная такая леди…

– И что же?

– Не торопи! – бросает Катрин. – Скажу, никуда не денусь. У дворян рода Янмэй подо всеми манерами есть второй слой, а ниже – третий, а там еще четвертый. Эту глубину почти не видно и не слышно, ее прячут изо всех сил… Для янмэйцев дело чести – скрыть тот факт, что у них имеется душа.

Марк усмехается: отлично сказано, чего уж. Катрин добавляет после паузы:

– Ну, а ее высочество… Мне кажется, там нечего скрывать. Под ее манерами – пусто.

– Почему это тревожит тебя?

– Этот брак – неясная сделка. Владыка мог вытерпеть агатовскую суку и получить в награду влияние Альмеры. Мог взять дуру Грейсенд с торговыми богатствами Лабелина в придачу… Но сейчас непонятно, кого он берет в жены. Неизвестно, в чем подвох. Но он есть.

– Ты говорила с его величеством?

– Нет.

– Побоялась?

– Побоялась. Как и ты.

Марк не отводит взгляда.

– Одному из нас придется с ним поговорить.

– Да, Марк. Тебе.

– Мне?..

– Ты обещал конфету. Это она и есть.

– Больше похоже на пригоршню красного перца.

Катрин Катрин касается ладони Марка, лежащей на столе. Ее слова звучат, как утешение:

– Ты рискуешь меньше меня. У тебя – твоя агентура, которой не сможет управлять никто другой. К тому же, раскрытый заговор Айдена за плечами. А у меня никакой страховки. День, когда я расстрою владыку, станет последним.

– Твоя нежность наводит на скверные мысли. Это настолько рискованно?

– Адриан принес жертву. Сделал непростой выбор: связал себя с девушкой, которую вовсе не знает. Теперь он хочет слышать подтверждения: вы поступили правильно, владыка. Империя расцветет, история пойдет новым путем, потомки прославят вас в легендах… Да, Марк, я не хочу быть тем, кто скажет ему, что он ошибся.

– И почему возникает чувство, что ты мною манипулируешь?

– Возможно, потому, что я смотрела на Минерву тогда, на празднике. Ты видел, какими глазами я смотрю. А я знала, что ты видишь.

Ворон Короны невесело усмехается:

– Ладно. Кто-то из нас должен. Это буду я. Договорились.

– Удачи тебе, – говорит Катрин Катрин, поднимаясь.

Прежде, чем уйти, добавляет:

– Да, есть еще одна странность о Медведице. Ты проглядел. Умница Глория Нортвуд пробыла три года в пансионе Елены-у-Озера, потом мать забрала ее оттуда и привезла в Фаунтерру. Любопытно, зачем она это сделала, если обучение в пансионе длится четыре года? Зачем терять один год?

– Подумаю на досуге… если думалка останется на плечах. Благодарю, милейшая Катрин.

– Всегда к твоим услугам, дорогой.

* * *

Хорошо думается в беседе с умным человеком. Хочешь разобраться в чем-то – поговори с тем, кто не уступает тебе интеллектом. Беда в том, что умных людей мало. В особенности мало таких, кому можно доверять. Гибкий ум ищет себе применения: строит планы, лелеет амбиции, плетет интриги. Если не видишь человека насквозь, то не знаешь до конца, чего от него ожидать. А это всегда опасно.

Ворону Короны подчиняется более тысячи человек различных сословий: слуги, воины, секретари, торговцы, мещане, дворяне. Многие из них даже не знают Марка в лицо. Все они вместе служат славной цели – оберегают покой Короны. Ирония в том, что каждый в отдельности – ненадежен: малодушен, продажен, труслив. Благородные и смелые идут в гвардию. В тайной страже служат те, кто любит деньги, или те, кто замарался в какой-нибудь дряни. Секретарь Итан – один из очень немногих подданных Марка, кто служит за идею, по велению души.

Есть при дворе и еще один человек, кому Ворон доверяет безоговорочно и полностью – Адриан Ингрид Элизабет, правящий император Полари. Марк имеет удовольствие беседовать с ним раз в неделю: в четверг после полудня, за чаем. Три года назад, придя к власти, Адриан потребовал, чтобы глава протекции отчитывался перед ним регулярно, лично и устно, чем тут же заслужил уважение Марка. Действительно важные слова нельзя доверять ни посредникам, ни бумаге – в этом Ворон был глубоко убежден.

В этот четверг Адриан сидел спиной к окну – признак скверного расположения духа. Будучи в хорошем настроении, владыка любуется садом за окнами; в плохом – садится спиной к стеклу.

Лакеи внесли чай и сладости, быстро удалились, оставив Марка наедине с императором. Адриан кивнул, Марк наполнил его чашку. Повисло молчание: первое слово, как и последнее, принадлежит владыке, а владыка не спешил нарушить тишину. Он выглядел угрюмо сосредоточенным, погруженным в какой-то мысленный омут. Под вторым слоем всегда есть третий, а ниже – четвертый… Адриан пребывал на самом нижнем слое, и там, в глубине, было темно.

Марк подумал: хорошо бы сказать что-то ободряющее. Он понятия не имел, какими словами можно подбодрить императора – этикет не предполагал подобных действий. «Расслабьтесь, владыка, плюньте на всех и отдохните» – вряд ли подойдет. «А невеста у вас ничего, я вам по-доброму завидую» – звучит как-то сомнительно. Хлопнуть дружески по плечу, мол, выше нос, приятель… Тоже идея так себе, средненькая. Орджа бы ему налить… Но орджа на столе не было, только чай.

– Что скажете, Марк? – прервал, наконец, молчание император.

– Рад служить вашему величеству, – согласно этикету ответил Ворон. Губы Адриана отчего-то дернулись.

– Надеюсь, что рады… – со странным презрением обронил владыка. – Ладно, не будем терять времени. Слушаю ваш отчет.

Марк подобрался. Отодвинул чашку, прочистил горло. Отчет состоял из двух пунктов: неприятного и очень неприятного. Потому Марк начал с третьего – того, который мог хоть как-то порадовать Адриана. Дело герцога Альмера готово к передаче в суд. С полной уверенностью можно утверждать, что все шпионы и пособники изменника, состоявшие при дворе, найдены и выловлены. Сорок два человека в темнице ожидают суда. Пятьдесят восемь освобождены за малостью их участия в делах изменника, однако тщательно учтены. По первому слову вашего величества они будут изгнаны из дворца. Тридцать девять раскаялись и теперь служат безопасности Короны в качестве агентов протекции…

Адриан перебил его:

– Скажите мне, Марк: чем ваша паутина лучше Айденовой?

– Моя защищает Династию, ваше величество.

– Айден говорил то же самое.

– Герцог Альмера тайно вербовал своих шпионов. У меня же нет секретов от вашего величества. В любой момент я готов предоставить…

– Ладно, – махнул рукой Адриан, – это был риторический вопрос. Продолжайте отчет.

Марк помедлил в замешательстве. Возникло неприятное ощущение: император не просто мрачен, он мрачен именно из-за Марка. Гневается за что-то. Но все, что должно вызвать гнев Адриана, еще только предстоит сказать!..

– Ну, – поторопил владыка.

– Произошли скверные события в типографии, а также в имперском архиве, – Марк начал с меньшего зла. – Из архива похищена грамота о пожаловании ленных владений…

Он рассказал о грамоте и «Голосе Короны». Владыка слушал без внимания, рассеянно ковырял штрудель десертной вилкой.

– Не трудитесь, Марк. Эта история мне уже известна.

– Капитан Бэкфилд?..

Владыка помедлил.

– Ваше право задавать вопросы кажется мне сомнительным.

– Простите, ваше величество…

Марк оторопел. Уже давно его беседы с императором стали чем-то вроде доверительных совещаний: с вопросами и предложениями, откровенными словами, шутками. Откуда холод?

– Продолжайте.

– Ваше величество, я не знаю, какую трактовку придал событиям ваш… источник сведений. Потому позволю себе высказать свою.

– Любопытно, – бросил Адриан без малейшего интереса.